СЕГОДНЯ НАДОБНО МНЕ БЫТЬ У ТЕБЯ В ДОМЕ

Мы открываем чтение этой главы со знакомства с Закхеем, начальником мытарей, желающего во что бы то ни стало увидеть Иисуса (Лк 19 1-10). Именно из подобных притч Евангелия мы извлекаем лучшее познание человеческой натуры, а конкретнее – самих себя, ибо, в конечном счёте, Закхей есть не что иное как возможное отражение каждого из нас...

Закхей

Иисус вошёл в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперёд, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо неё. Иисус, когда пришёл на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! Сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошёл и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашёл к грешному человеку; Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее.

Кем был Закхей ?

По мнению его же собственных современников Закхей был грешником – положение, просто прикипевшее к нему, и из которого не было возврата в мир «чистых и неосквернённых грехами». Ведь именно они, безупречные во всём, и присудили Закхею эту участь грешника. Не будем, в свою очередь, слишком строги к его современникам, и согласимся, что всеобщее осуждение этого человека не было полностью необоснованным. Даже Иисус признаёт это, хотя и не выносит сурового людского приговора: «...Сын Человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее.»

Занимая должность начальника мытарей (сборщик налогов в казну царя Ирода), Закхей был человеком богатым. Но не деньги и богатсва делают человека, владеющего ими, грешником, но некоторые способы, которые он использует в задаче накопления себе этих благ. Говоря об этом в наше время мы используем термин «грязные деньги». Из собственного признания Закхея следует, что не всегда он был честен и прям в своей работе: «...если кого чем обидел, воздам вчетверо». Евангелист Матфей, сам бывший сборщик налогов, зачастую ассоциирует слова мытарь, грешник и блудница. Следовательно, профессия мытаря непреложно сочеталась в людских умах с безнаказанностью, буйным и непристойным весельем, также как и равнодушием к общественному мнению. И несмотря на то, что в библейском отрывке о Закхее нет определённых выражений, приписывающих его к этой группе грешников и блудников, его твёрдое решение - Господи! половину имения моего я отдам нищим – действительно показывает жажду кардинальных изменений его прежнего существования.

Встреча и её плоды

Как мы уже сказали выше, Закхей является прообразом каждого из нас, подчёркивая тем самым человеческую дилемму между поиском земного счастья и мистическим и глубоким влечением к Всевышнему. Подобно Закхею, мы слишком малы, чтобы лицезреть Иисуса, но необъяснимое желание этой встречи дарит крылья: забежав вперёд, взлез на смоковницу * Евангелист Лука, верный своим привычкам, доставляет нам удовольствие, раскрывая секрет совершенно незначительного, на первый взгляд, факта. Он настойчиво подчёркивает то, что Закхей влез именно на дерево смоковницы, а не на какое-либо другое. К чему такая излишняя точность? Видимо потому, что Лука видит в этом особенный смысл, способный придать притче ещё большую насыщенность. Смоковница – это своего рода дикое фиговое дерево, плод которого пригоден для употребления в пищу только после специальной обработки. Остаётся лишь провести параллели между этим растением и нераскаявшимся сборщиком налогов Закхеем до его встречи со Спасителем. Таким образом Иисус даёт всё необходимое для того, чтобы «непригодный фрукт смоковницы» созрел и стал сочным и плодовитым. , чтобы увидеть Его. Ещё одно подтверждение того, что благость предшествует нам всегда, поднимая нас над нашей собственной же посредственностью, подготавливая момент желаемой встречи. Закхей влез на дерево, дабы лучше видеть Иисуса – и вот в чём тайна дара Божия: не этот маленький человек поднимается до Иисуса, но Сын Человеческий опускается до самого дома Закхея, до его сердца, входит в его душу. Это и есть великий план спасения Божиего для каждой человеческой жизни, принявшей это христианское обращение. Не будем забывать при этом, что перерождение – это не только прилагаемые нами усилия к возвышению, но, прежде всего, это чистосердечное покаяние, безграничное принятие Иисуса в наш дом, в наши души.

Встреча Закхея с Иисусом не заканчивается блаженством реализованной мечты маленького сборщика налогов. С этого момента она проявляется во всех жизненно важных аспектах существования того, кто принял Бога. Внезапно осознав, какое богатство вложил Господь в его сердце, Закхей поворачивается к своим братьям, дабы разделить с ними своё счастье: Господи! половину имения моего я отдам нищим. И чтобы искупить свои бывшие прегрешения и слабости, он даёт обещание: ... и, если кого чем обидел, воздам вчетверо.

Иисус радуется этому преобращению, потому что и он сын Авраама. Однако, несмотря на то, что духовный поиск Закхея (человека богатого) в деталях напоминает подобные искания богатого юноши, вопрошающего Иисуса: Учитель благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? (Мф 19 16), из евангельского текста абсолютно не следует, что Закхей продал всё своё имущество, чтобы раздать его бедным, и последовал Иисусу Христу. А ведь это именно то, что говорит Иисус богатому юноше: ...если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Что же касается Закхея, отсутствие подобных заключений позволяет предположить, что Закхей благополучно продолжил исполнение своего государственного долга в качестве сборщика налогов, при этом кардинально изменив свой образ мыслей и действий. Из этого вытекает, что Иисус призывает каждого из нас следовать за Ним, подразумевая под этим собственную манеру каждого из путей. Также как Он не ждёт от каждого из нас одинаковых «результатов» в житейском плане, ибо Его призыв заключается в стремлении к духу по подобию Его. Притча о талантах (Мф 25 14-30) наиболее выразительно говорит об этом сюжете. Отправляясь в чужую страну, призвал господин рабов своих и поручил им имение своё. Одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе. Все рабы получили по разному, но дано было каждому по его силе. Это можно перевести как: каждому он дал в соответствии с его образом жизни, ведь потребности монаха, например, существенно отличаются от нужд отца семейства... По возвращении своём, господин не делает различий между тем, кто получил пять талантов и тем, кому досталось два: «Хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мф 25 21 и 23).

Это значит, что господин, отнюдь не требуя от каждого раба своего одинакового жизненного выбора (представьте, если все жители этой планеты в одночасье решили бы стать монахами, вот получилась бы неразбериха), тем не менее призывает его к стремлению духа, Себе подобного. Здесь стоило бы напомнить главные линии предыдущей главы о том, что первым и наиглавнейшим призванием, принесённым в дар Отцом в лице Иисуса Христа и через Духа Святого каждому из нас, является призвание к святости, т.е. стремление к высшей степени благости. Таким образом, будь ты богат или беден, в полном здравии или недомогании, властьимущим или слугой чьей-либо, служащим или безработным – все наши действия, и все наши помыслы должны совершаться во имя Господа нашего Иисуса Христа, принося через Него наше благое деяние в дар Господу Отцу. Одним словом, и не боясь повториться, то, чего Господь больше всего ожидает от нас – это нашей святости.

Святой получает Божью милость и Царство Небесное верно следуя божественному Закону, провозглашённому Иисусом на горе Синай. И Сын Человеческий пришёл не нарушить этот Святой Закон, но исполнить (Мф 5 17) * В евангелии от Матфея мы находим описание нового духа Царства Небесного (главы с 5-ой по 7-ую), выраженного в пяти основных сюжетах: 1. Каким духом должны быть ведомы сыны Царства (5 3-48); 2. В каком духе они должны «усовершенствовать» христианские законы и обряды (6 1-18); 3. Отказ от богатств (6 19-34); 4. Отношение к ближнему своему (7 1-12); 5. Ворота в Царство открыты для человека твёрдо решившегося, подкрепляющего свои помыслы верными действиями (7 13-27).. В помощь нам Он даёт нам ценные указания для лучшего усвоения этого Закона. И среди его учений первое место, безусловно, занимают заповеди блаженства.

Заповеди Блаженства

Заповеди блаженства (Мф 5 1-12) представляют собой саму суть мысли Божией. Это Слово, стоящее выше других, подразумевает полнейшее воссоединение, глубочайшее причастие к воле Отца. Это послание не терпит каких-либо сделок или соглашений, оно провозглашает само себя! И тот, кто слышит его, либо приемлет, либо отвергает – третьего не дано. Господь не предлагает нам выбор, Он указывает нам путь, единственно правильный путь к счастью. Нет, здесь речь идёт не о земном счастье, таком хрупком и призрачном, но о счастье наивысшем – вечном блаженстве. Блаженство есть участие во славе Господа на небесах, и наиболее ярко оно выражается в одной из христианских добродетелей – надежде. Обрести это блаженство, или вечное счастье, возможно и в нашем земном существовании. Оно даётся тем, кто исполняет христианские заповеди, обращённые к каждому из нас Иисусом в своей Нагорной проповеди. Просто нужно вступить на единственно верный путь – путь нищеты духа, кротости, милости, смирения, сострадания, чистоты, миротворчества, изгнанничества и терпения... Этот путь открыт каждому, стоит только принять его, возрадоваться ему, искать его. Наградой же будет наивысшее счастье: полная гармония с Иисусом и Отцом нашим Всевышним. * Взято из проповеди Фернанда Дюмона (из общества Льва Иудова), написанной для молитвенника Ephata, от 4-ой недели, Воскресенья, стр. 1008, Le Sarment/FAYARD 1988.

Рассмотрим первую заповедь блаженства, зачастую неправильно понятую современным человеком, в которой Господь обещает нам Царство Небесное: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5 3).

Блаженны нищие духом

Направленное (или предвзятое) чтение этой евангельской фразы значило бы использовать её в качестве ошибочной альтернативы, смыслом которой являлось бы заключение, что единственно нищие (в материальном смысле слова) будут приняты в Царство Небесное. Что же касается «богачей», то им одна дорога – в ад... Может существовать и другая, не менее предвзятая интерпретация этой фразы, из которой можно было бы сделать вывод, что человек «нищий духом» есть не кто иной как глупец, умственно отсталый. Третье толкование этого выражения провело бы параллели с надувательством и злобностью. И, наконец, последнее спутало бы дух с разумом или же мышлением.

На самом же деле, дух превыше всякого разума. * Взято из Centro Editoriale Valtortiano, Isola del Liri, Италия, Евангелие. Как оно было мне открыто, Мария Валторта, Том 6, гл.108, стр.со 196-ой по 198-ую. Он – повелитель всего, что кроется в нас. Все наши физические и моральные качества являются ни чем иным как его служителями, также как и люди, всецело преданные Господу и знающие истинное расположение вещей. Там же где связь эта поддельна, это будет чревато рождением идолопоклонства, преобразующим смиренных служителей в королей, развенчивая тем самым духа повелителя. Подобный расклад непременно породит анархию, которая, в свою очередь, приведёт к неизбежному краху.

Нищета духовная заключается в верховной независимости по отношению ко всему, что является человеческими угодами. Нищий духом никогда не попадёт в рабство ложного блеска:

Нищий духом есть тот, кто, даже не отказываясь от материальных богатств, как это сделал святой Франциск Ассизский, употребляет их не только на своё личное благо, но принимает искреннее участие в судьбах других людей, а также проявляет щедрость по отношению к обездоленным. Он прекрасно понял суть евангельского изречения: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным» (Лк 16 9). Свои деньги – изначальный враг духа, вводящий человека в грехи, он превратил в слуг своих, мостя путь в Царство Небесное своим смирением и милосердными поступками;

Нищий духом есть тот, кто, теряя все свои средства, большие и малые, умеет-таки сохранить свой внутренний покой и надежду, не виня в том кого бы то ни было и не проклиная в своих бедах Господа и весь окружающий его мир;

Нищим духом может назваться бедняк, не тяготеющий злобой и завистью по отношению к более богатому. Он без горя и без тоски принимает свою материальную бедность, радуясь жизни и благодарно вкушая свой повседневный хлеб. Радостно ему оттого, что ему не знакомо чувство золотой лихорадки, ночной сон его далёк от кошмаров, а утром его ждёт работа, которую он будет выполнять с лёгкостью и желанием, ибо нет в ней и намёка на алчное желание обогатиться;

Нищий духом есть тот, кто, имея родственные, дружеские связи или же одарённый каким-либо человеческим качеством или материально (интеллектом, ответственной должностью в обществе,...), остаётся независимым от всех этих привилегий и уз. Это отнюдь не значит что нужно враз возненавидеть все блага, дарованные нам самим Господом, и в частности любовь к ближнему. Нашим долгом является любить отца, мать, супругу и ближнего в той мере, какую нам указал сам Всевышний: «как самих себя». Не забывая при этом, что любовь к Господу стоит превыше всего вышеперечисленного.

Все милости, дарованные нам Господом, есть любовь. Именно через любовь они даны человечеству. И нам, в свою очередь, нужно с любовью пользоваться этими духовными и материальными дарами. И только тот, кто не делает из них идолов, а использует их как средства для чистого служения Всевышнему, доказывает свою безучастность к тому, чем владеет. Таким образом он соблюдает святую нищету духа, очищенную от всех оков, свободно приближаясь в своём познании Бога Святого, Наивысшего Богатства. Познавая Бога, откроешь путь и в Царство Небесное.

Нищета духа открывает путь к другим блаженствам

Блаженны нищие духом – так начинается Нагорная проповедь Иисуса. И отнюдь не случайно, что именно это блаженство стоит на первом месте. Как говорил св. Амвросий, добродетель бедности является основанием и источником всех других добродетелей. Первая из добродетелей, она – мать и двигатель остальных. И он продолжает: Тот, кто не в плену у временных вещей, заслуживает вечность. Нет пути в Царство небесное тем, кто погряз под тяжестью алчного века, не имея сил высвободиться из-под этого груза. Вот почему Христос произносит это грозное предупреждение-метафору после ухода богатого юноши: Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и ещё говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. (Мф 19 23-24).

Эта независимость нищего духа перед рабством денег, эта необходимая свобода для познания Царства Небесного, требует больших добродетелей. Остановимся на трёх из них:

• Кротость мысли, не раздувающейся от гордыни и не провозглашающей себя наивысшей. Она идёт от дара Божиего, беря в нём Начало и неся Доброе. И только так;
• Великодушие чувств, ради которого можно скинуть материальные оковы и следовать за Богом. Истинное богатство и наиболее любимое на инстинктивном уровне любым животным созданием – это жизнь. В таком случае, все мученики щедры, ибо они могут достичь нищеты духа, тем самым «обогощаясь» единственным вечным сокровищем – Богом;
• Справедливость в любви к личным вещам. Любить их – да, ибо они есть свидетельства Провидения, это наш долг. Но не смей любить их больше Господа или Воли его; люби в меру, когда даже теряя вещь, ты не впадёшь в безутешное горе.

Вот мы и перечислили разные формы нищеты духа, о которой говорил Иисус. Мы увидели, что если ты хочешь обладать богатствами вечными, не бойся отвлечься от богатств временных, проходящих. Наш Закхей хорошо усвоил это правило. И Франциск Ассизский тоже понял его. Вывод из всего этого напрашивается сам собой: сегодня пришёл и мой черёд понять и усвоить эту закономерность.

ПОВЕРЕЛЛО

У каждого святого есть «своя собственная» характеристика. Современники Франциска вместе с его будущими последователями не ошиблись на его счёт, присвоив ему имя Поверелло, что означает бедняк.

Хорошо известный случай из жизни Франциска поможет нам «вкусить» его первые следы на пути к той, кого в будущем он назовёт Госпожой Бедностью.

Самая красивая и благородная из супруг

Этот случай произошёл на третьем году после его обращения. После тягот плена в Перузе и долгой болезни, Франциск затевает сразу несколько несвязанных между собой проектов, но один из них всё-таки сразу выделяется из них. Речь идёт о смелом крестовом походе, завершившемся в Сполете на следующий же день после своего начала. В этот момент Франциск – это молодой человек, уже пересмотревший своё видение жизни, но ещё не окрепший в своих мыслях и не решившийся до конца в выборе своего пути. Его товарищи, далёкие от всякого мистицизма, стараются увлечь его в сети прежних шумных удовольствий. * Часть анализа и комментариев , содержащихся в этих строках, взяты из книги Валентина БРЕТОНА, ofm, Нищета, Издательство францисканцев, 1959г., текст подвёргся некоторым поправкам для лучшего редактирования.

Ещё раз он поддаётся обману; он затевает пышное празднество, где по праву и обычаю чувствует себя хозяином и организатором. Челано, вероятно опираясь на воспоминания, описывает, как гости объедались и упивались винами, не зная меры. Наблюдая за их манерой держаться, слушая их высказывания и видя вспышки непристойного веселья, Франциска охватывает чувство отвращения к подобного рода праздникам. После банкета группа возбуждённых весельчаков разливается бурным потоком по отлогим улочкам Ассизи, разрушая мирный сон жителей своими песнями и криками. Франциск, крепко сжимая шутовской скипетр в руке, «замыкает шествие». Но кажется, он замедляет свой шаг, отставая всё больше и больше от шумной толпы. Посмотрев наверх, он видит маленький кусочек звёздного неба Умбрии, зажатый между накренившимися крышами тёмных домов. Какая красота! Какой неземной свет! Голоса его компаньонов слышатся всё дальше и дальше, уступая место величественному спокойствию ночи. Душа Франциска наполняется радостью и желанием петь хвалы Господу. Состояние неописуемого блаженства охватывает всё его бренное тело, он не может вымолвить ни слова, ноги его отказываются идти. Его сердце рвётся к невидимой простому глазу действительности, отказываясь от легкомысленного и далёкого от истинных ценностей земного мира. Вдруг кто-то больно хлопнул его по спине, вырвав его из своих созерцаний, с криком: «Эй! Франческо! О чём мечтаешь? Может, ты влюбился? Или захотел жениться?» Все его друзья держатся за животы от смеха. Заметив его исчезновение, они кинулись на поиски пропавшего в ночи друга. И теперь, окружив его, они хохочут и шутят ещё пуще прежнего. Удивлённый Франциск улыбается и отвечает, подражая общему тону: «О да! Я люблю, люблю, люблю, вы даже представить себе не можете, как сильно я люблю! Истинно говорю я вам: красота и благородство той, что возьму себе в супруги, не знает себе равных!» Новый взрыв смеха раздаётся в ночи, друзья довольны шуткой Франциска. Все вместе они направляют свои стопы к центральной площади и уже отуда, попрощавшись, расходятся по своим домам.

Та самая супруга, чьи благородство и красота не подчинялись ни одному земному закону, представшая перед Франциском в серебряном свете ночи, назвалась Госпожой Бедностью. До конца своей жизни Франциск останется верен ей. Более того, он будет призывать своих братьев следовать за ним, как об этом свидетельствует оставленное им Сиенское завещание: в апреле или мае 1226 года, за шесть месяцев до своей смерти, он охвачен страшным приступом кровяной рвоты. Состояние его совсем плохо. Братья подходят к нему за благословением и чтобы услышать его последнюю волю. Он просит подойти к нему брата Бенуа и говорит: […] Благословляю я всех братьев моих […]. Поскольку от слабости и печали немощи я не в силах говорить, кратко в этих трех словах объявлю братьям свою волю: […] чтобы всегда бы любили и почитали Госпожу нашу святую Бедность […]. * Завещание, сделанное в старости 4. Но не нужно ошибаться. Франциск не был ни теоретиком, ни диалектиком. То, что подвигло его «взять в жёны» Госпожу Бедность не объяснялось философской теорией аскетизма: бедность во что бы то ни было и ничего кроме бедности. Нет! Для Франциска бедность отнюдь не является самоцелью. Попросту он видел Иисуса Христа в бедности, учащего людей бедности, и он пошёл за Ним. Он полюбил Христа всей душой. И он возжелал быть похожим на Него. Поэтому он избрал жизнь в бедности, увещевая братьев своих сделать то же. Бедность, утверждённая Богом как «Царица и Повелительница», стала Супругой Христа, который «будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою (2 Кор 8 9)». В таком случае бедность является посредником к спасению, вот почему Франциск вместе со своими сподвижниками обручились с ней, принеся ей обет верности.

Бедняк перед Богом

Экстаз Франциска открыл ему истинный смысл того, о чём знают все, но лишь немногие обращают на это своё внимание. Впрочем, как и сам Франциск до сего момента. Но милость Божия «потрудилась» над ним. Благодаря ей, он начинает задаваться вопросами: Кто Ты, Боже? А кто есть я? И, без лишних слов, он понимает:

• что Бог есть всё, а он – Франциск – ничто, или же то, что возжелает Бог. Франциск есть не что иное, как то, что делает из него Бог;
• что Бог имеет всё, а он – Франциск – ничего, или же то, что Бог изволит дать ему;
• что Бог может творить всё, а он – Франциск – ничего, или же только то, что Бог, в своей щедрости, соблаговолит совершить в нём, через него, вместе с ним…

Франциск осознаёт свою непременную и абсолютную зависимость от Бога и, следовательно, от абсолютной бедности. А мы живём, даже не ставя под сомнение твёрдую уверенность в том, что являемся полноправными хозяевами нашего тела, души, духа и всех данных человеку свойств. Мы пользуемся всем этим, радуемся, зачастую злоупотребляем, приписывая себе роль господина и повелителя. Да, это ощущение нравится нам. Мы живём, совершаем какие-то поступки, находимся в движении, уходим и возвращаемся, свободно думаем и говорим – и это есть наше право. У нас есть достаточно оснований считать, что наша независимость отнюдь не призрачна, она реальна. И при всём том, она остаётся даром от Бога. Именно Он подарил нам нас самих. Но преподнося нам дар власти, созидая нас независимыми, свободными и отвечающими за свои поступки, Он не мог уступить своё собственное право на нас. Причина этого кроется не в его беспомощности (кто-то даже скажет скупости), но в нашей с вами неспособности. Ибо мы живём, совершаем поступки и проявляем нашу индивидуальность исключительно в Нём и через Него, благодаря Его деятельному и постоянному присутствию в нас, которое является причиной нашего существования и наших действий. К сожалению, люди редко осознают тот факт, что наша зависимость от Бога есть источник всего нашего существа.

Франциск же, как только понял это, с радостью принял это условие, посчитав это за великую почесть. Показывая свою зависимость, принимая свою бедность и проповедуя её, Франциск открыл и принял для себя универсальное братство людей. На его примере и вместе с ним находятся другие люди, принимающие милость от Всевышнего Отца, дарующего человеку его собственное «я», эмоции и просто жизнь. Обращаясь не только к своим братьям, но и к любому человеку, Франциск призывает не кичиться дарами Отца, а излишнюю гордыню свою распять на кресте Господина нашего Иисуса Христа, который, будучи богатым, сделался нищим ради нас, дабы через эту бедность обогатить нас духовно:

Помысли, человече, как возвысил тебя Господь Бог, создав и устроив тело твоё по образу возлюбленного Сына Своего и дух по Своему подобию [...].

Ибо если бы был настолько тонок и разумен, чтобы иметь знание обо всем и тонко рассматривать небесные дела, всем этим ты не можешь гордиться; [...] хотя бы и был кто-нибудь, получивший от Господа особое познание высшей мудрости. Подобным образом, если бы ты был прекраснее и богаче всех и даже если бы совершал чудеса - изгонял бесов, все это тебе не свойственно и ничто из этого не принадлежит тебе, и из этого ничем ты не можешь славиться; но при этом можем мы гордиться нашими немощами (2 Кор 12 5) и нести ежедневно святой крест Господа нашего Иисуса Христа. * Увещевания 5. Тема этого увещевания была использована самим Святым Франциском, в более лиричном и драматичном тоне, в известной постановке Совершенной Радости (Fior 8). Эта глава, столько раз прочитанная, но так мало понятая, ибо многие в ней видят только исключительную страницу литературы, представляет собой на самом деле сильнейший урок любви и признания нашей абсолютной зависимости от Бога, от которого мы получаем так много (Святой Франциск Ассизский, его личность, его духовность, Париж 1928г., стр.81 и 82 П.Гратьен, Орден меньших братьев капуцинов)..

Бедняк перед людьми

Вспомним случай, произошедший в день 16-го апреля 1207-го года в одном из залов заседаний епископского суда. Пьетро Бернардоне – отец Франциска – обратился к монсиньору Гвидо с письменной жалобой на своего сына за его поведение и непомерное мотовство, граничащие, по его словам, с сумасшествием. До того как бурные растраты сына касались всех земных удовольствий, отражая тем самым богатство и некоторое общественное влияние семьи, Пьетро Бернардоне никогда и ни в чём не отказывал своему отпрыску. Но, подумайте только: начать раздавать деньги нищим, ввязаться в дело восстановления какой-то часовни! Ну уж нет! Это слишком! Публичный епископский суд остаётся единственной надеждой «почтенного» купца вернуть на «путь истинный» своего непутёвого сына. Но и тут всё идёт прахом: суд разворачивается совсем по другому сценарию, нежели предполагал мессер Пьетро. После речи своего отца, Франциск кладёт к его ногам не только деньги, взятые им из родительского кошелька на восстановление церкви, но и все свои одежды, бывшие до сего момента на его плечах. И тут, обнажённый юноша, подняв глаза к небу, восклицает: «До сей поры отцом моим был Пьетро Бернардоне, но я отказываюсь от всего его имения. Отныне я могу сказать свободно: не отец мой, Пьетро Бернардоне, а Господь, Небесный мой Отец!» Этот поступок не только символичен. После этой сцены у Франциска больше не будет хода назад: он публично, перед свидетелями, отказался от родительского наследства. Он сгорает от нетерпения начать новую жизнь, посвятить всё своё существо Богу. Но это и не удивляет, ведь мы уже столько раз встречались с пылким характером Франциска. Развязка этой семейной драмы иллюстрирует каким образом Господь «погашает задолженность», свободно им наложенную на его собственное создание. В мгновение, следующее отреканию Франциска от мирских благ, епископ Гвидо сошёл с престола, обнял юношу, прикрыл его наготу своей мантией, принимая таким образом Франциска под защиту Церкви. В конечном счёте, сострадание и милость ближнего явились щедрой наградой Отца Всевышнего для бедняка: Господь есть часть наследия моего и чаши моей. Ты держишь жребий мой (Пс 15 5). Этот жест Франциска неизбежно воспроизводится всеми, кто, в духовном либо монашеском ордене отрекается от мира, дабы вступить в служение Господу; а стих Псалтиря, приведённый выше, читается в качестве выражения обоюдного обета, заключённого между Отцом и его верными служителями. Действия же епископа Гвидо Ассизского, признанные литургическими в обряде принятия в духовенство, были, в действительности, пророческими по отношению к Франциску и его потомкам. Они предсказали и символизировали поддержку, даруемую Церковью своему служителю, также как и его потомству, в течение восьми веков. Но, и прежде всего, этот жест отчётливо подтвердил тот факт, что Господь исполнил взятые на себя обязательства, оправдывая доверие бедняка через сострадание и милость ближнего.

Таким образом, Господь вверяет свою заботу о нищем другим людям, предоставляя им согласие на владение и распоряжение земными благами. Ибо эти блага земли, все без исключения, являются продуктом Его создания, и даруются каждому по Его воле. Одни получают довольство избыточное; другие – достаточную обеспеченность; а третьи, также являющиеся его детьми (а для других – братьями), получают в наследство нужду, нехватку и все невзгоды... Даруя некоторым, в качестве привилегии, право пользования и распоряжения благами, не перестающими Ему принадлежать (ибо кто может назвать себя собственником куска земли?), теряет ли Он тем самым власть наложить на них своего рода «таксу», «налог», «обязательство» в пользу нуждающихся, и которое мы могли бы назвать право регалии или налог в пользу малоимущих?.. Те же собственники, что откажутся или забудут рассчитаться по этому обязательству, отмахнувшись от договора, заключённого с божественным Автором в пользу неимущих, не совершат ли они двойную погрешность, выражая, с одной стороны, несправедливое нарушение обета с Господом, и с другой – отсутствие милости и сострадания по отношению к бедным и нуждающимся? Зная это, можно лучше понять и осмыслить множество грозных библейских предупреждений в сторону жестокосердечных богачей (Иов 20 19, 27 8; Притч 23 4, 28 8; Ис 5 8, 39 9; Иер 15 13; Лк 6 24, 16 19...). В противоположность этому, нищий не имеет никакого права на имущество богатого. Никоим образом он не может извлечь выгоду для себя в правосудии; он может только взывать к доброжелательству или состраданию представителя Всевышнего в качестве безвозмездного благодеяния. И только с большим преувеличением мы можем назвать это требованием милости. В этом заключается различие христианского учения от необоснованных претензий коммунистической идеологии. В первом случае законность частной собственности не ставится под вопрос. Для каждого из нас Господь признаёт право пользования и получения удовольствия от плодов своего труда. И если Он учредил налог в пользу малоимущих, то это не для того, чтобы разжечь костёр ненависти и неприязни одних по отношению к другим, но напротив, для их обоюдной пользы. И богатый, и бедняк предстаёт равным пред его взором, они – Его дети. Желание Отца нашего – это облегчить неминуемую нищету, но не разрушить насильственным и незаконным вторжением предписанный порядок вещей.

Франциск, приняв эту действительность, начинает советовать, просить и убеждать своих братьев о том, как должен вести себя нищий перед людьми. Не имея права на имущество богача, нищий зависит от того, кто помогает ему в нужде и скрашивает его бедноту. И эта зависимость диктует также и отношение к нему. Нищий, нуждающийся во всём и во всех, должен обладать лёгким характером, быть покладистым, миролюбивым и смиренным. Вот что написал Франциск в своём уставе: «Прошу, молю и убеждаю братьев моих в Господе Иисусе Христе, чтобы, когда будут в миру, не затевали ссор, ни словесных схваток, не осуждали бы других; но были бы мягки, миролюбивы и скромны, покорны и кротки, беседовали бы со всеми, как положено, подобающим образом.» * Устав, утверждённый буллой (1223), гл.3, 8. Заметим к слову, что у Франциска мы не встретим слова снисходительность, что обозначает в поведении опуститься до того, кто стоит ещё ниже тебя. Ибо нищий уже не в состоянии снизойти ещё ниже, так как он стоит на самой последней ступени. Именно это волеизъявление Франциска и его братьев занять место в самом низу социальной лестницы, нищих среди нищих, подтолкнёт его к выбору имени для своего братства, подчёркивающее их положение зависимости. Однажды, читая Устав, он прервался на словах: и пусть вообще все называются меньшими братьями, и сказал: «Так пусть зовётся же наше братство Орденом Братьев Меньших.» * Фома Челанский, Первое житие 38. И действительно, они были невеждами и служили всем * Завещание, 19. . Они не гнушались самого презираемого всеми труда, безропотно выслушивали публичные оскорбления и насмешки, выполняли все требования, несмотря на суровые условия, кротко принимали властные приказания тиранов-начальников. Франциск же видел в этой крайней зависимости момент благодати для тех, кто жаловал милость неимущим: «Ступайте, - говорил он своим братьям * Фома Челанский, Второе житие 71., - ибо братья меньшие для того и были посланы в мир, чтобы позволить избранным заслужить благосклонность высшего Судьи в назначенный час: ...Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне * Мф 25 40 и 45. Две строфы евангелия были соединены в одну св.Франциском, заменив слова: «одному из сих братьев Моих меньших» (строфа 40) на другие, из стофы 45, где сравнение minoribus позволяетбуквальное отображение Меньших Братьев.».

Бедняк перед самим собой

Святой апостол Павел писал, обращаясь к галатам: «Кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (Гал 6 3). Именно! Можно почитать Господа, восхвалять Его, быть Его слугой, и делать это со всем чистосердечием для прославления Его безграничного величия, но есть также люди, которые используют такой образ жизни исключительно для собственного совершенствования, надеясь таким образом достичь своего собственного состояния блаженства. Зачастую мы не видим глобальной истины, а лишь часть её, интерпретируемую нами самими. Также можно посвятить себя службе ближнему, безропотно принимать оскорбления и упрёки, но опять же, делать это с тайным замыслом, суть коего заключается в конечном подчинении себе окружающих людей, пойманных на удочку ложной кротости и покорности. Можно, наконец, придерживаться правил христианской жизни только для того, чтобы выделиться среди других, из-за суеверий, или просто в поисках суетной славы. Много таких, по словам св.Григория, кто мучает тело своё разного рода воздержаниями, стремясь, через такое самоистязание, добиться расположения людского * Проповедь 12.. Святой Августин также осуждает некоторых аскетов, старающихся привлечь восхищение и сострадание людей показной бедностью своих одежд. Как мы видим, Отцы Церкви не игнорировали этот естественный инстинкт, который овладевает человеком под видом благочестивого и кроткого поведения. Возможно, как подчёркивает св.Григорий, отказаться от земных богатств - это и не стоит такого неимоверного труда, но отказаться от своей собственной эгоистичной натуры – вот это представляется тяжелейшим испытанием. Мало отказаться от того, что мы имеем, но великое дело – от того, что мы есть. Вот в чём заключается самая большая горечь. Ибо только нищета своего собственного я даёт нищете материальной настоящую ценность. «Ибо кто отличает тебя (от других)? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (1 Кор 4 7). Для Иисуса это отречение есть неизбежный шаг на пути к Нему: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережёт её» (Лк 9 23-24). Отвергнись себя. Запомним эти слова, ибо в них кроется весь смысл. Отказ от того, что мы имеем – это далеко не всё, это ещё не есть нищета. Необходимо отказаться от себя, отвергнуть собственное я, чтобы найти себя в Иисусе. Отвергнув личное, мы вверим Иисусу всё существование наше. Не я живу, но Христос живёт во мне – вот что значит быть христианином.

Итак, нищета самого себя отражает нищету перед Богом, о которой мы говорили ранее. Предлагаем вам закончить этот пассаж, посвящённый Франциску, несколькими отрывками из его увещеваний, которые ещё раз подчеркнут нам важность полного отречения от самих себя.

О зле собственной воли (увещевания, 2)

Господь сказал Адаму: «От всякого дерева ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него. От всякого дерева в раю он мог есть, потому что не грешил, пока не вышел из повиновения. Тот же, кто вкушает от дерева познания добра, приобретает собственную волю и отпадает от благ, о которых Господь говорил и сотворил ему, и для него по наущению диавола и нарушению заповеди плод становится плодом познания зла. И посему должно ему понести наказание.

О познании духа Божия (увещевания, 12)

Так можно познать раба Божия, имеет ли он от духа Божия: когда Господь устраивает через него какое-либо добро, то плоть его из-за этого не возвышается, потому что она всегда противна всякому добру, но предстанет он в своих глазах более жалким и посчитает себя меньше всех остальных людей.

О нищете духа (увещевания, 14)

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Есть многие, кто, будучи на молитве или на службе, доставляет своему телу многочисленные воздержания и печали, но от единого слова о кажущейся несправедливости сего для собственного их тела, либо от какой-то другой вещи, которая у них отнимается, соблазнённые, немедленно смущаются. Они не суть нищие духом; потому что кто поистине нищ духом, ненавидит самого себя и любит тех, кто ударяет его по щеке.

О смиренном рабе Божием (увещевания, 18)

Блажен человек, который в немощности своей поддерживает ближнего своего в том, в чём сам бы хотел, чтобы тот его поддержал, окажись он в подобном несчастье. Блажен раб, отдающий все добро Господу Богу, потому что, если кто что-нибудь удержал себе, скрыл у себя серебро Господа Бога своего, то что он думал иметь, отнимется у него.

Об истинном монахе и мнимом (увещевания, 19)

Блажен раб, не мнящий себя лучшим, когда возвышаем людьми, чем когда он беден, прост и презрен, потому что каков человек перед Богом, таков он и есть, и не больше. Горе тому монаху, кто другими вознесен высоко и по своей воле не хочет сойти. И блажен тот раб, который не по своей воле возносится высоко и всегда хочет быть под ногами других.

ОТКАЗАТЬСЯ ОТ БОГАТСТВ ДАБЫ ЛУЧШЕ СЛУЖИТЬ ХРИСТУ

Положение 11

Можно выразить удивление при чтении этого положения. Сначала в нём говорится об Иисусе и его Матери, живших в бедности и скромности. И затем, после этого признания бедности, братьям и сёстрам Францисканского Ордена Мирян, вместо обета бедности (как это принято для братьев миноритов и сестёр кларисс), предлагается 1/ пользоваться материальными благами с отрешением и 2/ освободиться от всякого желания обладать и господствовать!? В последующих параграфах мы постараемся найти объяснение этому кажущемуся анахронизму, но прежде, давайте ответим на следующий вопрос: что же есть бедность?

Что же есть бедность ?

Бедность – это положение человека, у которого нет возможности обеспечить себя необходимыми средствами для материального существования. Понятно, что нужда может быть более или менее ощутимой, потребности более или менее насущными, трудности обеспечить себя тоже в большей или меньшей степени непреодолимыми; из чего вытекает, что существуют различные уровни бедности. Им можно дать следующую характеристику:

бедность предполагает отсутствие обиходного комфорта, повседневное неудобство в материальном плане и неуверенность в завтрашнем дне. Иисус Христос познал эту жизнь в Назарете;

убогость влечёт за собой лишения из-за отсутствия необходимого. Иисус родился в убогости самой крайней, и сделался потом убогим во своей спасительной миссии. Он безропотно принял эту жизнь. Нищета настигла бы его, если бы не женщины, следующие за ним. Он избежал лишений, потому что принимал состояние зависимости со смирением и благодарностью;

нищета – это великая нужда, крайнее состояние недостатка во всём. Иисус и его Мать познали нищету, это полное отсутствие всего, на Голгофе.

Общее, что объединяет эти три состояния бедности, это лишения, нужда в вещах необходимых для обыденной жизни. Но так как сам бедняк находится в бессилии, чтобы устранить эти неудобства, ему приходится, во избежание чрезмерного страдания и даже возможной смерти, просить помощи своего ближнего; впадая, таким образом, в зависимость, от своего благодетеля. Также как лишения взывают к терпению и выносливости, так и зависимость наставляет на путь смирения, повиновения и послушания. Так, именно через подобное «зарождение добродетелей», бедность может возыметь освящающую ценность; если же, напротив, они не имеют под собой никакой целомудренной основы, нужда, граничащая с великой нищетой и зависимость, доведённая до рабства, не делают человека лицеприятным перед Господом. Хуже того, они могут стать причиной его виновности, если плодят, вместо добродетелей, пороки зависти, гнева или ненависти. Иисус превозносил не материальную нищету, но нищету духа, или воли.

Чуть выше мы обозначили различия, с экономической и человеческой точки зрения, три уровня нужды, сейчас же давайте рассмотрим три вида нищеты духа и желаний с точки зрения аскетической:

материальная нищета уже по своей природе не имеет моральной ценности. Она может являться препятствием ко спасению и совершенству: в одном случае, препятствием абсолютно осознанным, когда нищий живёт в зависти, раздражительности и богохульстве; в другом – непроизвольным, когда нищий не располагает ни временем, ни возможностью ни для молитвы, ни для обучения, ни для выявления добродетелей. Именно опираясь на этот последний смысл, говорят, что для духовной жизни необходимы, в первую очередь, честность и чистота условий. Освящённая через нищету духа, нищета материальная становится достойной награды;

нищета литеральная, которая называется также Евангельской, есть нищета монахов. Она сознательно отвергает любое управление каким-либо имуществом. Она достойна награды и облегчает путь к нищете духа. По отношению к нищете духа, она как смысловое содержание слова, как священный элемент по отношению к благодати. И ценность её проявляется исключительно через нищету духа, и это закон;

нищета духа, или воли, нищета любви, обожествлённая Иисусом, является нищетой «эмоциональной» (сердца, воли), возвышающей «фактическую» нищету (нищету материальную) и бедняков и монахов. В ней проявляется двойной характер реальной нищеты, касающийся и лишения и зависимости. Лишения, потому что, давая милостыню, богач лишает себя чего-то: милостыня же, взятая из избытка, не стесняет дарителя, не приносит ему каких-либо лишений, а значит не достойна называться духовным поступком * В Евангелии не написано «сколько в точности нужно давать бедным». Тем не менее не будем притворяться слепыми, ибо нет более слепого человека, который отказывается видеть. Подумаем над словами из Евангелия, и ситуация прояснится:Речь идёт о максимальной отдаче, когда мы слышим Его слова: «Пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах» (Мф 19 21);>О минимальной, когда Он обращается к нам, говоря: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк 20 25); «Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего» (Мф 10 24); «Истинно говорю вам: так как вы сделалаи это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25 40).Таким образом, если я даю кесареву кесарево (кесарь = государство, простой служитель по отношению к Господу), т.е. все вместе взятые государственные налоги – это определяет минимальную сумму, должную господину (господин = самый меньший из моих братьев), ибо служитель (государство) не должен получать больше Господина (Бога). А теперь пусть каждый из вас установит сам, в кротости и рассудительности, применительно к своему собственному призванию, справедливую сумму милостыни.. А зависимости, потому что, через безразличие к материальному, богатый человек признаёт свою зависимость перед Богом в обладании и пользовании своими богатствами: ведь он есть только управляющий ими, являясь также подчинённым ближнего своего, чьими интересами он управляет, оказывая услуги по потребности.

Братья Меньшие, Сёстры Клариссы, францисканцы миряне : три призвания, один призыв к бедности

Следуя этим определениям, также как и всем объяснениям, приведённым с самого начала этой главы, мы способны теперь осмыслить это объединение, анахроничное с первого взгляда, бедного и скромного существования Христа и Его Матери, о котором говорится в 11-ом положении устава, и необходимом отрешением от материальных благ, к чему призываются францисканцы миряне. Все мы призваны следовать Христу (и Его Матери), согласно нашим жизненным условиям. И это не только наше призвание, это наш долг. Тогда как у нас нет ни возможности, ни позволения, если только не отметил нас Святой Дух особым знаком, следовать Его жизни апостольской и принять на себя Его Страсти. Вспомним, что сказал Франциск Ассизский молодожёнам, пожелавшим покинуть всё и следовать за ним: «Остановитесь! В мире вы уже возложили на себя обязательства, которые нельзя порвать, так следуйте вашему долгу – долгу отцовства и материнства.» И тут Франциск глубоко задумался над тем, как можно примирить эти два предписания, значительность которых была так сильна: с одной стороны, о долге христианина, удерживающим того в миру, а с другой – призыве Господина оставить всё и следовать за Ним, неся свой крест. Вот так и зародился Францисканский Орден Мирян.

Евангельская нищета, о которой речь шла выше, не может прмениться в абсолютно одинаковой мере для представителей духовенства и францисканцев, живущих в миру. Однако же, несмотря на «внешние» различия между монахами и мирянами, ни в коей мере не ошибочно провозглашать, что и Братья Минориты, и сёстры Клариссы, и францисканцы миряне живут единой нищетой духа, как ею жили Христос и Его Мать, св.Франциск и Клара Ассизская. Позволим себе напомнить слова самого первого положения нашего Устава: В разных формах и выражениях, но в обоюдном единстве, они (все члены большой францисканской семьи) желают олицетворить, как в повседневной жизни так и в церковном призвании, харизму, свойственную св. Франциску Ассизскому. Таким образом, Братья Минориты, также как и сёстры Клариссы, принимают обет бедности (литеральной) в качестве видимого знака нищеты духа, открывающей путь к небу. Для францисканцев мирян, смысл этой же нищеты духа выражается через необходимое духовное отрешение в пользовании материальных богатств, им вверенных. Не исключается, что францисканец, живущий в миру, может быть материально обеспеченным и/или стоять на высокой ступени социального уровня. Не будем забывать, что двое из трёх святых покровителей Францисканского Ордена Мирян занимали, при их жизни, самое что ни есть высокое положение в государстве: св.Людовик, король Франции и св.Елизавета Венгерская, королева. Поэтому, самым наиважнейшим условием жизни францисканцев мирян должно являться осознание того, что они есть лишь управляющие, а не собственники, благ, вверенных им Господом в пользу детей Божиих. Избрав бедность и гонения, Христос проливает божественный свет на таких же нищих и изгнанников; свет, обязывающий возлюбить их как самого Христа. Таким образом, человек богатый становится своего рода посредником покровителя. Он «обязывается убедить» в том, что Господь есть Отец, и что все мы братья, связанные единой любовью. В итоге получается, что человек богатый – это служитель Покровителя. И именно это является самой большой честью, данной Господом богатым людям. Не будем забывать, что врата Царства Божиего открыты всем, кто любит Господа и ближнего своего, ибо не через богатство сего мира, а через справедливость, написанную в Законе (десять заповедей) и через любовь открывается доступ в это Царство.

Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. [...]

Обилие и богатство в доме его, и правда его пребывает вовек.

Во тьме восходит свет правым; благ он и милосерд и праведен.

Добрый человек милует и взаймы даёт; он даст твёрдость словам своим на суде. [...]

Не убоится худой молвы: сердце его твёрдо, уповая на Господа. [...]

Он расточил, роздал нищим; правда его пребывает во веки; род его вознесётся во славе. [...] (Пс 111)

Нищета и богатство : исключительно материальные понятия ?

Так будет позволено нам ответить на этот вопрос, опираясь, во-первых, на одно интересное свидетельство. А во-вторых, познавая мало-помалу разные формы нищеты, мы обратимся к истории Ноемини и снохи её Руфи – назидательному примеру милости Божией, проявившемуся через детей Его.

Это случилось в пятидесятых годах XX-го века. В один из летних тёплых деньков брат Рэймон (O.F.M.) был приглашён в разбитый на природе лагерь терциариев св.Франциска, чтобы прочитать им несколько лекций, посвящённых семье. Палаточный лагерь раскинулся на опушке живописного леса. Главной темой предстоящей лекции были Заповеди Блаженства. После некоторого раздумья, брат Рэймон отправляет все супружеские пары по отдельности в лес для медитации, приглашая их пораздумать о том, каким образом они лично в своей повседневной супружеской жизни следуют этим заповедям. «После ваших личных размышлений, те, кто пожелает, сможет поделиться со всеми плодами ваших дум», - напутственно сказал брат Рэймон. И вот, по возвращении с этой оригинальной прогулки, одна пара начинает свой рассказ: « Как и все, мы пошли гулять, но не пройдя и нескольких метров мы уже решили, что вопрос исчерпан. В нашей повседневной жизни мы не могли назвать себя ни бедными, ни гонимыми, ни угнетёнными, ни жаждущими какой-либо справедливости... Одним словом, мы пришли к выводу, что Заповеди Блаженства – это просто прекрасный евангельский текст, не имеющий к нам, в целом, никакого отношения. Мы продолжили нашу прогулку в полном молчании. В какой-то момент я замечаю (говорит муж), что иду один. В удивлении я оборачиваюсь назад и вижу следующую картину: в нескольких шагах позади моя жена, с покрасневшими от слёз глазами, с горечью во взгляде. Без слов, я всё понимаю. Я понимаю что мы есть и бедные, и угнетённые, и жаждущие. Мы не можем, и никогда не сможем, иметь детей. Из-за этого бесплодия мы завидуем семьям, одарённым этой милостью и, вы должно быть заметили это, мы не можем пересилить себя любить чужих детей. Одно их присутствие раздражает нас. Мы не можем иметь своих, вот почему вся наша жизнь – это обратная сторона заповедей. В наших душах нет доброты для детей из других семей, и эта зависть, которая так нас мучит, оскверняет наши сердца. После этого честного взгляда на себя, мы не стали многословить, но твёрдо решили, что для нашего же спасения, нам нужно измениться самим и по-другому смотреть на семьи, в которых самым главным богатством являются дети.» С этого момента, брат Рэймон может подтвердить это, дом этой семьи стал «домом Господа», открытым для всех детей и полным радости и добра.

Нищета духа, о которой шла речь до сего момента, и которой присущи зависимость и лишения, является, таким образом, нищетой духовного порядка. Это краткое свидетельство прекрасно нам показывает то, что эта нищета духа способна выражаться и быть неотъемлемой частью жизни, оставаясь истинной и не обязательно сопровождаемой нищетой материальной, хотя одно другого и не исключает. Она может принимать разные формы: бездетность для семьи – это нищета, проблемы со здоровьем, одиночество, безбрачие, непонимание в семье или на работе – это тоже нищета, безработица или отсутствие общественного признания, потеря супруга или ребёнка, угрызения совести за какую-либо вину или груз знания чужого преступления, несчастное детство или родительская печаль за несложившуюся жизнь своего ребёнка – всё это тоже нищета... Но даже в нищете мы владеем каким-либо богатством. Даже великая нужда не в силах отнять у нас присущий только нам талант – дар, которым мы можем поделиться: «но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий» (Лк 22 26). Господь в своей милости даёт каждому из своих чад какой-либо дар, богатство, чтобы те помогали друг другу и не было бы в них чувства неудовлетворённости и неприязни по отношению к нищете. Итак, способ добиться полноценного обмена и восстановить равенство между детьми Божьими, кроется не в насилии, чтобы вырвать, и не в скупости, чтобы удержать, но в смирении, просящем через молитву и жертву о божественной милости. Доброта Руфи по отношению к Ноэмини является тому замечательным примером (Книга Руфи).

Руфь и Ноеминь

Смерть мужа и двух сыновей – единственных своих отпрысков – повергла Ноеминь в великую скорбь. Вот что она сказала на прощание без всякой надежды своим снохам, Орфе и Руфи: «Пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!» Это слова уставшей, но твёрдо настроенной женщины. Ей больше нечего ждать от жизни, от бывшей красавицы Ноемини не осталось и следа, пред нами предстаёт Ноеминь после страшных испытаний, женщина, разбитая горем. Все её мысли сводятся к одному: возвратиться в те места, где в своё время она была счастлива, купаясь в любви своих сыновей и мужа – чтобы провести там последние часы своей жизни. Она говорила: «Возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? Разве ещё есть у меня сыновья в моём чреве, которые были бы вам мужьями? Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара... Да если б я и сказала: «есть мне ещё надежда...», и потом родила сыновей, - то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? Можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Господня постигла меня...»

Но Руфь – эта молодая Моавитянка – принимает решение остаться, чтобы скрасить мучительные будни этой женщины, преждевременно превратившейся в старуху. Руфь осознала, что есть страдания более глубокие, чем те, что выпадают на наш удел, и что горе молодой вдовы не может сравниться с горем той, кто потеряла и верного спутника своей жизни, и детей своих. Сколько же этих страданий в мире!? Страданий того кто, по каким-либо причинам, ненавидит человеческий род, видя в каждом индивидуме врага, которого должен опасаться и от которого должен защищаться. Это страдание тем более велико нежели другие, потому что поражает оно не только тело, кровь и настроение, но и дух, вместе с его обязанностями и великими правами, приводя его к погибели. Сколько в мире живёт матерей без детей и детей сирот! Сколько одиноких вдов, за которыми некому ухаживать на старости их лет! Сколько людей, лишённых любви из-за их несчастий, могли бы применить свои чувства и бороться с ненавистью, щедро даря любовь несчастному Человечеству, страдающему всё больше и больше от всё нарастающей в нём злобы.

Страдание есть крест, но оно ещё и помощь. Скорбь лишает, но за лишением следует вознаграждение. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф 5 5). Посмотрим на наш мир. Он сравним с пустыней, где раздаются либо вопли плача, либо последние вздохи жизни. Устами сирот, больных, одиноких, вопрошающих, тех, кого предательство и жестокость заточили в темницу злобы, мир кричит что есть мочи: «На помощь!» Так повернёмся же лицом к тем, кто просит этой помощи! Забудем на некоторое время своё собственное «я» в мире этих несчастных и брошенных! Найдём же спасение среди больных! Обретём же вновь надежду, обращаясь к безнадёжным! Мир открыт доброй воле каждого, кто хочет служить Господу нашему через ближнего своего на пути к Царству Небесному: воссоединиться с Богом и разделить участь взывающих о помощи. Скажем вместе с Руфью: «Смерть одна разлучит меня с тобою». Проявим твёрдость даже если ответ этих несчастных будет: «Не называйте меня Ноеминью (что значит приятная), а называйте меня Марою (что значит горькая), потому что Вседержатель послал мне великую горесть». Будьте тверды. И однажды они скажут вам: «Благословен Господь, за то что вывел меня из горечи, скорби и одиночества, за то что послал мне в помощь человека, преобразившего мои страдания через свою доброту. За то что рядом со мной был на пути моего спасения, благослови его, Господи».

Доброта Руфи по отношению к Ноеминье дала миру Спасителя, ибо Спаситель идёт от Давида, который произошёл от Иессея, который родился от Овида, рождённого, в свою очередь, от Вооза и Руфи. Любое проявление доброты есть основа великих дел, о которых мы даже не подозреваем. Усилие, направленное против своего собственного эгоизма, может вызвать волну любви, способную поднять, бережно окутывая своей чистотой того, кто у её истоков, до самого подножия алтаря, до самого сердца Божиего. * Взято из Centro Editoriale Valtortiano, Isola del Liri, Италия, Евангелие. Как оно было мне открыто, Мария Валторта, Том 3, гл. 71, стр. 433.

Паломники и странники на пути своём к дому Отца

Последний параграф 11-го положения нашего Устава содержит слова (следуя духу Заповедей Блаженства), придающие определённый колорит последующему выражению.

При чтении Заповедей Блаженства можно выразить удивление по поводу грамматического употребления времени всех глаголов. За исключением блаженств, посвящённым нищим духом и изгнанникам за правду (написанных в настоящем времени), во всех остальных заповедях глаголы ставятся в будущем времени, как будто все соблюдаемые нами добродетели сегодня, принесут свои плоды только через какое-то время. Тем самым, простое грамматическое употребление будущего времени подчёркивает наше ограниченное пребывание в настоящем мире. Более того, это значит что, будучи посланы в мир, мы не пренадлежим ему (Ин 17 16), равно странникам. Поистине, мы и есть странники. Объединяет же нас «единый путь», показанный нам прежде Христом и избранный нами, дабы найти себя во Христе и в Отце нашем Небесном. Новый Завет изобилует указаниями, в которых тонко выражена эта особенность, касающаяся нас, в одном лице представляющих и паломников и странников на пути к дому Отца Всевышнего: вы (...) запечатлены обетованным Святым Духом, Который есть залог наследия нашего (Еф 1 14), смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими (1 Ин 3 1). Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе (Кол 3 4). Будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин 3 2). Итак мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа (2 Кор 5 6) и, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем (Рим 8 23) и имеем желание разрешиться и быть со Христом (Флп 1 23). Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего (2 Кор 5 15). И потому ревностно стараемся быть Ему угодными (2 Кор 5 9), облекаясь во всеоружие Божие, чтобы можно было стать против козней диавольских, дабы противостать в день злый и, всё преодолев, устоять (Еф 6 11-13). Но, не ведая ни дня, ни часа, нам нужно, как предупреждает нас Господь, усердно бдить за тем, чтобы в конце нашей земной жизни (Евр 9 27), мы были бы достойны предстать перед престолом славы Его в рядах благословенных Отца Его (Мф 25 31-46). Ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим 8 18; 2 Тим 2 11-12), ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит 2 13), Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его (Флп 3 21), когда Он приидет прославиться во святых Своих и явиться дивным в день оный во всех веровавших (2 Фес 1 10).

Освободиться от всякой идеи обладания и господства

11-ое положение заканчивается мыслью о нашем освобождении от всякого желания обладания и господства. Можно подумать, что простое желание способно отравить жизнь и лишить свободы того, кого это касается. На самом деле это действительно так, и в такой степени, что даже сам Господь, в девятой и десятой заповеди * Десятая Заповедь продолжает и дополняет Девятую, говорящую о похоти плоти. Она запрещает желать чужих благ; в этом желании – корень воровства, грабежа и мошенничества, запрещённых Седьмой Заповедью. «Похоть очей» (1 Ин 2 16) ведёт к насилию и несправедливости, запрещённым Пятой Заповедью. Корыстолюбие, как и разврат, находит свои истоки в идолопоклонничестве, запрещёнными первыми тремя заповедями Закона. Десятая заповедь касается намерений сердца; вместе с Девятой Заповедью она резюмирует все предписания Закона. ККЦ 2534., оберегает нас от вожделения, которое заточает человека в свои узы : «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх 20 17). Вот и мы остановимся на этой заповеди, очевидной и простой, о которой упоминается и в нашем Уставе.

Господь даёт каждому то, в чём он нуждается. Это истина. Что необходимо человеку? Роскошь? Необъятые земли? Нескончаемые празднества до зари? Нет. Ничего из этого. То, что ему нужно – это крыша над головой, хлеб, да одежды; одним словом то, что обязательно в повседневности. Посмотрим вокруг себя: кто живёт в радости и без пороков? У кого чистая и спокойная старость? Разве у искателей наслаждений? Нет. Напротив, у тех, кто живёт просто, но честно, работая и разумно умеряя свои прихоти. Они не испили яда роскоши, и поэтому они остаются сильными; они не попробовали сладкого яда хмельных веселий, поэтому они бодры умом и духом; и яд зависти и вожделения не коснулся их, вот почему жизнь их полна искренней радости и умиротворения. А те же, кому всего кажется мало, и всегда хочется больше, убивают тем самым свой внутренний мир и душевное спокойствие. Чем больше он пьёт, тем сильнее его жажда. Чем больше он ест, тем больше его голод. Тем раньше он стареет. Горечь и злоба обжигают его сердце. Мы могли бы объединить в одно две заповеди : не воруй и не желай ничего, что у ближнего твоего. Ведь, если вдуматься, чрезмерное вожделение толкает к краже. Один лишь шаг отделяет одно от другого. Но можно ли тогда сказать, что желание, каким бы оно ни было, недозволено? Не будем кидаться в крайности. Отец семейства, работающий в поле или на заводе и желающий заработать на хлеб и всё необходимое своим детям, далёк от греха. Он выполняет свой отцовский долг. Тот же, кто непомерен в своих желаниях, зарясь на имущество ближнего своего, грешен по-настоящему. Зависть! Ведь желание того, что имеется у другого, есть не что иное как алчность и зависть. Зависть отводит нас от Господа, но связывает с Нечистым. Люцифер был первым, возжелавшем добро другого. Он был самым красивым архангелом, он был близок Богу. Чего же ему не хватало? Зависть к Богу обуяла его и он захотел сам быть Богом, но стал демоном, первым демоном. Есть и другой пример: у Адама и Евы было всё, они жили в земном рае, были близки к Богу, осчастливлены дарами Господа. Как не довольствоваться этими благами? Но нет, они тоже захотели постигнуть знание зла и добра, присущее только Богу, и были за это высланы из сада Едемского (Быт 3 23). Они стали первыми грешниками. Третий пример: Каин позавидовал Авелю за дружбу того с Господом. И восстал он на брата своего родного, и убил его (Быт 4 8). И ещё пример: Мариам, сестра Аарона и Моисея, за упрёки её и зависть к брату стала она первой прокаженной Израиля (Чис 12 10). Мы сможем долго ещё говорить об этом, видя множество других примеров из жизни народа Господня, приведших к наказанию целого народа из-за корыстолюбия и жадности нескольких представителей его. Ибо грехи отдельных людей накапливаются, грозя наказанием всему народу. Словно крупинки песка, собирающиеся вместе из века в век, вызывая однажды обвал, поглощающий всё без исключения, что находится на его пути.

Возьмём пример с птиц – они свободны в своих желаниях. Понаблюдаем за ними в зимнюю пору. Им не хватает пищи. Но разве летом делали они запасы на зиму? Нет. Они полагаются на Господа. Они знают, что всегда найдётся червячок, или зёрнышко, или крошка, чтобы не дать им умереть с голоду. Они знают, что всегда найдётся тёпленькое местечко, где они смогут переждать самые лютые холода. Они знают также, что когда им будут необходимы прутики соломы, чтобы свить их гнёзда, или больше пищи для их малышей, перед ними также расстелятся поля с душистыми травами, и сочная еда будет ждать их в фруктовых садах, и насекомыми будут наполнены и воздух и земля. И тогда, сытые и счастливые, они пропоют великий и простой гимн: «Благодарим Тебя, Создатель, за всё, что нам дал и продолжаешь даровать.» Есть ли на свете существа более жизнерадостные нежели птицы? А ведь их птичий разум никак нельзя сравнить с нашим, человеческим, таким развитым. Это как пылинку сопоставить горе. Но своеобразный урок эта ситуация нам всё-таки даёт. Ведь тот человек, кто наслаждается жизнью как эти птицы, не знает порочного чувства зависти. Он полагается на волю Господню и видит в Боге Отца своего. Он с улыбкой встречает новый день, и с такой же радостью приветствует ночь, потому что солнце – его друг, а ночь – его кормилица. Он смотрит на окружающих его людей без злобы и не страшится их мести, потому что ничего плохо он им не сделал. Он не беспокоится ни о своём здоровье, ни о своём сне, потому что знает, что здоровая и честная жизнь не привлечёт болезни и душевную смуту. И, наконец, ему не страшна и сама смерть, потому что знает, что прожив порядочную жизнь, его ждёт улыбка Господа Бога. Даже короли и самые богатые люди этого мира смертны. Нет такого скипетра, который мог бы отдалить смерть, нет таких денег, на которые можно было бы купить вечность. Перед Царём всех царей и Господином всех господ, все короны и богатства теряют свой блеск. Остаётся лишь одна корона, чья ценность превыше всего – это наша жизнь, прожитая по воле Божией. * Взято из Centro Editoriale Valtortiano, Isola del Liri, Италия, Евангелие. Как оно было мне открыто, Мария Валторта, Том 2, гл. 98, стр. 577.

Положение 13

Принятие ближнего, а особенно если он далёк нам и нет с ним ничего общего, требует от нас полного отказа и принятия бедности. Отказ должен быть многогранным: отказ от своего собственного времени, которое кажется для нас безвозвратным и незаменимым, чтобы обратить внимание на «несчастного», находящегося в двух шагах от нас; отказ от приятности находиться с людьми исключительно «нашего общества», не смешиваяясь с этими другими... В уставе, написанном в 1221 г., Франциск несколькими словами охватывает целостность условия нищеты, необходимого для принятия ближнего: «Братья да стремятся следовать смирению и бедности Господа нашего Иисуса Христа [...]. И должны радоваться, когда окажутся среди людей низких и отверженных, среди бедных и увечных, и немощных, и прокаженных, и среди нищих придорожных. * Устав,не утверждённый буллой 9 1-2»

Перворожденный среди множества братьев и сестёр

В первой главе этого учебника мы уже говорили о том, что Бог есть Любовь, и что создал Он нас тоже через любовь. И создал Он нас по подобию своему – Любви, предназначая нам любить. Так, ещё до рождения своего, человек предназначен воспроизводить образ вочеловечившегося Сына Божия – «образ Бога невидимого» (Кол 1 15), - чтобы Христос был Перворожденным среди множества братьев и сестёр * По ККЦ 381., любящих Бога и своего ближнего. Таким образом нет ничего удивительного в том, что наш устав призывает францисканцев мирян найти приют в своём сердце для каждого человека, ибо именно сердцем мы служим Господу. И есть даже наставления о том, как мы должны подготовить наше сердце к этому принятию. Прежде всего оно должно быть смиренным, чтобы суметь осознанно и добровольно принизить себя, опуститься ни нижестоящую ступень, как это сделал Христос, уподобившись простым смертным и покинув свой ранг Сына Божиего. Оно должно быть также учтивым, что значит никогда не забывать вежливое и гуманное обращение с другими людьми, даря тем самым умиротворение и радость в общении. Иисус Христос на собственном примере показывает нам верх учтивости, обращаясь к маленькому Закхею, нелюбимому народом: Закхей! Спускайся вниз, я собираюсь сегодня обедать у тебя.

Человеческой же натуре присуще зачастую забывать об этих двух добродетелях: смирении и учтивости, ведь мы так привыкли считать себя лучше других, брать верх над более слабыми, осуждать окружающих. Иисус открывает нам истину и даёт ответ: если кто хочет идти за Мною, 1/ отвергнись себя, 2/ и возьми крест свой, 3/ и следуй за Мною (Лк 9 23). Да, эта дорога к совершенству лежит через Крест. Нельзя достичь святости без отречений и без духовной борьбы. Духовное развитие непременно предполагает принятие аскетического образа существования, шаг за шагом ведущее нас к жизни в мире и радости блаженств.

Как дар Господа и образ Христа

Как же мы всё-таки дорожим «собственным» чувством комфорта, нашим маленьким «я», нашими привычками, убеждениями, вместе с нашими повседневными молитвами благодарения: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь...» (Лк 18 11), забывая о том, что тому самому мытарю Иисус говорит: сегодня Я приду к тебе! У нас как-то намного проще получается исключить ближнего, нежели принять его, и причин этого отторжения, к сожалению, много. Однако же, самый главный довод можно резюмировать следующими словами: «он не такой как я». У меня белая кожа, а у него чёрная. Я – христианин, а он – мусульманин. Я богатый, а он бедный. Я бедный, а он богатый. Я просвещённый, а он – дурень. Не отвратительны ли все эти оценки? Разве можно выбрать место своего появления на свет (Европа, Африка, Азия, ...)? Разве можно выбрать своих родителей (великие мира сего или кочевники, ...)? Разве можно выбрать вероисповедание наших предков (христиане, мусульмане, евреи, ...)? Господь – Отец всех людей. Бог создал человека по образу своему, по подобию своему, наделив каждого своим собственным характером. Мы все – дети одного Отца, и, в то же время, каждый из нас единственный в своём роде, не похожий на других. То же можно наблюдать и в меньшем масштабе, в обычных семьях: дети, рождённые от одного отца и одной матери, имеют сходство друг с другом, но всё же они остаются такими разными.

Наш устав призывает меня принять этого ближнего, не похожего на меня человека, как дар Господа. Франциск, в своём завещании, замечательным образом выражает присутствие божественного почина, лежащего в истоке этого дара: «После того как Господь дал мне братьев...» Так что же есть дар, если не благословение, вознаграждение, щедрость, приношение, подарок, одним словом, что-то очень хорошее для меня! А значит я не могу принять ближнего моего как врага, но как дар, жалуемый Господом, ибо через него на меня смотрит сам Христос. Поэтому именно я должен сделать это усилие, чтобы увидеть это в моём ближнем, также как Отец Небесный видит черты своего Сына в каждом из нас.

Создать достойные условия жизни для тех, чей грех был искуплен Иисусом

Последние строки 13-го положения устава начинаются с напоминания о чувстве братства, которое предписывает рассматривать любого человека как себе равного. Но как служить Богу, служа своему ближнему? Возвращая Богу всех тех, кого мир, плоть и дьявол отобрали у него. Каким образом? Через любовь. Через любовь, проявление которой возможно тысячами способов, но непременно ведущей к одному-единственному заключению: пробудить любовь. Мир полон голодных, жаждущих, нищих людей, чужих, больных, заключённых, страдающих, чьи повседневные беды также воздвигают огромные стены между их душой и блаженным видением их Создателя, Искупителя и Спасителя. Чтобы создать достойные условия жизни для существ, спасённых Христом, нужно накормить голодных, напоить жаждущих, одеть обездоленных, принять чужого, прийти к больному или заключённому, быть милосердным к страдающим и терпеливым к назойливым... Бог Милосерден, потому что Бог есть Любовь. Слуга Божий должен быть милосердным в подражании Ему. Именно милосердием Бог привлекает к себе заблудших сыновей. Также и слуга Божий должен быть милосерден, дабы привести к Нему от Него отошедших.

Накормить голодных – это долг благодарности и любви. Это долг подражания. Мы любим Бога, давая хлеб тем, кто голоден в память о неисчислимых примерах когда Он накормил человека, совершая очередное чудо то проращивая зёрна, то даруя землю для выращивания, то повелевая ветрами, жарой и дождями – и всё это для нашего блага. И всё это исключительно по милости Божией. Накормить голодных – это своего рода благодарственная молитва Господу. Это подражание Отцу, сотворившего нас по своему образу и подобию, и нашим долгом остаётся верно ему следовать.

Напоить жаждущих. Воды тоже во власти Бога. Они есть для всех. Научимся же делиться с теми, кто жаждет. Для такой небольшой работы, не стоящей денег и не переутомляющей нас, разве что поднять чашку, тоже будет награда на Небесах. Ибо не сама вода, но акт милосердия принимает величину во взоре Господа.

Одеть обездоленных. Если мы бросим взор вокруг себя, то сколько увидим повсюду нищих ничего не носящих, кроме ветоши. И эти люди, униженные, смотрят на богатых, тратящих состояния на роскошные одежды. Менее озлобленные жизнью испытывают унижение и доброту; другие – унижение и ненависть. Так придём же им на помощь, делая их лучше, если нет в них зла, и уничтожая въевшуюся ненависть нашей же любовью, если рарушающий вирус уже тронул их. Не говорите: «это только для меня». Ведь как и с хлебом, у нас всегда больше чего-нибудь, нежели чем у совсем обездоленного человека. Даже если речь идёт о старой одежде или о старом покрывале – всё может оказать пользу. Нужно только научиться давать, как Господь даёт нам. Дарите во имя Господа, без страха остаться голыми. Лучше умереть от холода, поделившись своей одеждой с нищим, чем превратить своё сердце в кусок льда, даже под тёплой и комфортной одеждой, из-за отсутствия любви и милосердия. Запомним, что добрый поступок согревает больше, нежели самое тёплое пальто, а нищий, получивший дар, обращаясь с Господом, говорит: Благословен тот, кто одел меня».

Принять чужого. Зачем думать, при встрече с иностранцем или путешественником: «а что если это вор или убийца?» Стоит ли дрожать перед каждым новым человеком, из-за страха потерять какое-то материальное имущество? Мы так дорожим своей жизнью, что при одной лишь мысли лишиться её, нас переполняет ужас. И что? Мы боимся увидеть в случайном прохожем вора, а сами прячем в глубинах наших сердец тёмного гостя, крадущего в нас то, что невозместимо. Выходит, что только имущество и жизнь представляют собой ценности? И разве вечность, убиваемая грехом, не перевешивает это? Почему видеть в каждом путешественнике вора? Мы же братья. А для братьев дверь дома должна быть всегда открыта. Можно возразить, что мы не одной крови с этим человеком. Совсем наоборот! В нём течёт кровь Адама и Евы. Там мы всё ещё называем его чужим? Как же так? У нас один Отец: Господь дал нам одинаковую душу, также как отец даёт свои гены своим сыновьям. Он беден? Так не следует нашему духу быть ещё скуднее, вдали от Господа. У него порваны одежды? Так сделаем так, чтобы наша душа не была одета в лохмотья. У него неприятный вид? Так нельзя допустить, чтобы наш собственный вид был нелицеприятен перед Господом. Он говорит на чужом языке? Так избавим себя от того, что язык нашего сердца окажется чужим в Царстве Небесном. Не преминем увидеть в любом странствующем нашего брата. Ведь все мы являемся странниками, идущими по дороге к Небесам, и все мы стучимся во двери в надежде, что нас услышат. Поэтому каждый раз, открывая свой дом путнику, и протягивая ему руку как своему брату, ибо Отец един, будем уверенны, что Господь сопутствует нам на пути в его Царство.

Посещать больных. На самом деле, мы все больные люди. Не всегда надо воспринимать болезнь как телесное заболевание. Ведь болезнь разума – это не физический недуг, но духовный. Ухаживая за человеком, больным проказой, разум лечащего не заражается страшной болезнью, но напротив, за милосердие и бесстрашие, с которым он каждодневно занимается больным, за его сострадание по отношению к брату, малейшее пятно греха стирается с него. Потому что милосердие есть прощение греха и наипервейшее очищение. И самые серьёзные заболевания – это не те, что касаются тела, но те, что затрагивают душу: именно эти невидимые простому глазу недуги и являются самыми смертельными. Как ни странно, они не вызывают отвращения? От них не отворачиваются! Вонь порока не вызывает тошноту! Так примем же за девиз следующие слова: «Какое бы отношение было бы ко мне, если бы я оказался на месте больного?» И будем поступать так, как бы мы хотели, чтобы поступали с нами.

Посещать заключённых. Даже если бы все заключённые были ворами и убийцами, было бы несправедливо отнимать у них надежду на прощение, отгораживаясь от них нашим презрением и неприятием. Бедные грешники! Обременённые своими преступлениями, они не смеют обратить к Господу даже взор. Но, на самом деле, не ноги их звенят кандалами, но души их закованы в цепи. Но горе, если они потеряют надежду на Бога! К преступлениям по отношению к ближним, добавится ещё одно – преступление отчаяния. Поделимся нашей братской любовью с заключённым или приговорённым человеком. Это будет свет в темноте, это будет рука, показывающая направление, это будет голос, убеждающий и успокаивающий: «Пусть через мою любовь ты поймёшь, что и Господь любит тебя. Ведь именно он вложил в моё сердце эту любовь, мой несчастный брат». И в этом свете он увидит Бога, Отца, преисполненного милосердия.

Похоронить мёртвых. Созерцание смерти – это школа жизни. Вспомним слова Господа: из праха взят, в прах возвратишься. И это потому, что в прах этот был вложен дух, который оживил его и, надо думать, что прах освятился, и ничто его не отличает от других предметов, коснувшихся Табернакля. Через одно своё Происхождение душа передаёт красоту материи и, благодаря этой красоте, идущей от Бога, телесная оболочка тоже становится лучше и начинает заслуживать уважения. Мы являемся своего рода храмами, и как таковые мы заслуживаем чести, наподобие всех мест, в которых был Табернакль.Будем же добры к умершим, и оставим их почивать в ожидании воскресения. Но человек – это не только плоть и кровь. Это также душа и мысли. Душе не чужды страдания, и нужно уметь милостиво прийти ей на помощь. Насытим духовный голод духовной пищей. Учить тех, кто ещё не познал Бога соответствует, в духовном плане, насытить голодных, и если вознаграждают за пищу, подаренную жаждущему телу, избавляя его тем самым от смерти, то какую награду получит тот, кто насыщает дух вечными истинами, даря ему вечную жизнь? Давайте не скупиться тем, что мы получили. Это нам было дано даром и без меры. Без сожалений отдадим это, потому что это, как вода с неба, от Бога, как нам дали, так и вернём. Оросим кристальной и благотворной свежестью молитвы живых и мёртвых, жаждущих милости. А жаждущим нельзя отказывать. Что тогда нужно дать страдающим сердцам живых и мучающимся душам мёртвых? Молитвы, и ещё молитвы, плодотворные тем, что дышат любовью и самопожертвованием. Молитва должна проявляться через самопожертвование, нежели чем через слова, даря тем самым покой и живым и мёртвым, работая над вторым произведением духовной милости. Спасение мира заложено в молитвах тех, кто умеет просить, а не в шумных битвах, кровавых и ненужных.

Одеть тех, чей дух гол. Как одеть тех, чей дух гол? Прощая тех, кто обидел нас. Обида противоречит человеколюбию. Она отворачивает нас от Господа. Человек, обидевший кого-то, как-будто снимает свои одежды. И только прощение того, кого обидели, может прикрыть его обнажённость, ибо своим прощением он возвращает обидчика в лоно Господне. А Бог ждёт, когда простит обиженный. Чтобы простить обидчика человека и, следовательно, и Бога. Не будем слепыми и лицемерными. Нет такого человека, который бы ни разу не обидел Бога. Но Господь прощает нас если мы прощаем ближнего, и Он прощает ближнего если тот, кого обидели, простил. Нам воздастся то, что мы сами посеяли. Так научимся же прощать грехи и обиды других, если сами хотим быть прощёнными, представ перед Господом.

Быть милосердными к плачущим. Часто люди страдают: из-за нанесённых жизнью ран, разбитых людьми сердец. Не будем отгораживаться от них неприступной стеной нашего собственного спокойствия. Научимся плакать с плачущими, научимся утешать страдающих, заполнять пустоту того, кто лишился близкого человека. Станем отцами для сирот, детьми для родителей, братьями для ближних. Научимся любить. Почему любить только тех, кто счастлив в жизни? У них уже есть своё место под солнцем. Полюдим тех, кто страдает. Да, они менее привлекательны для общества, но ведь общество не знает значения их страданий. Полюбим их, даже если они смирились со своей тоской. Полюбим их, даже если они восстают против своей боли. Вместо упрёков, найдём нужные слова, чтобы убедить их в необходимости страданий. Сквозь пелену слёз, образ Господа представляется им искажённым, они видят в Нём воплощение какой-то мстительной силы. Нет. Не надо этим возмущаться. Ведь эта иллюзия навязана той же самой нестерпимой болью. Наш долг помочь им вылечиться от этой лихорадки. И только потом, когда температура спадёт и на смену ей придёт состояние уныния и ступора, возобновим разговор с несчастным человеком о Боге, с мягкостью и терпением. А после этого помолчим. Здесь не нужно никакого давления... Дайте душе самой сделать всю работу. Ей можно только помочь: терпением и молитвой. И когда она произнесёт: «Так это был не Бог?», ответим ей: «Нет, Он бы никогда не причинил тебе боли, потому что Он любит тебя». И на слова: «А я, я же обвинял Его», скажем: «Вот Он! На пороге твоего сердца, откройся Ему».

Быть терпеливым к назойливым. Они стучатся в маленькую крепость нашего я, как путники стучатся в дверь дома с просьбой о помощи. Они настойчивы, и если мы не любим их из-за этого неудобства, что они причиняют нам, то они, напротив, так или иначе любят нас. Тогда примем их из-за этой любви. Даже если они будут задавать нескромные вопросы, ругать нас и оскорблять, проявим терпение и милость. Ведь именно нашим терпением мы делаем их лучше, а отсутствие милосердия только усугубит их состояние. Мы страдаем, видя этих грешников; но если они будут грешить из-за нас, а вместе с ними и мы возьмём на себя грех – от этого нам не станет лучше. Примем их во имя Господа, если не получается принять их со всей нашей любовью. И Бог вознаградит нас, снисходя до нас, и стерев неприятные воспоминания своей божественной милостью. * Взято из Centro Editoriale Valtortiano, Isola del Liri, Италия, Евангелие. Как оно было мне открыто, Мария Валторта, Том 4, гл. 139, стр. 139 и дальше.

Приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда (Ин 6 35). Создание достойных условий жизни для существ, искуплённых Христом – это значит облегчить страдания мира, страдания материальные и духовные. Это не останется без вознаграждения. Потому что если мы поднесём стакан воды прохожему, попросившего нас об этом, и получим от него благодарность, то представим себе какая награда ждёт нас за то, что избавили от жажды страдающую душу?

ВОПРОСЫ

Контроль знаний

1. В Блаженствах проявляется обобщающая мысь Господа. Блаженства – это как пути, предложенные нам Господом. Способен ли я их перечислить? И способен ли я дать точное определения блаженству?
2. Совершенная радость, о которой так замечательно говорится в 8-ой главе Цветочков св.Франциска, даёт нам два важных урока. О каких уроках идёт речь?
3. Как можно утверждать, что братья минориты, сёстры клариссы и терциарии св.Франциска (таакже как братья капуцины и все остальные братья других ветвей францисканской семьи) призваны практиковать апостольскую бедность?

Вопросы углубленного изучения

1. Первая евхарестическая молитва формулирует ходатайство следующими словами: «И нам грешным рабам Твоим,уповающим на обилие милости Твоей, благоволи даровать некоторую часть и общение с Твоими святыми Апостолами и Мучениками ... и всеми святыми Твоими, в сообщество которых приими нас, молим Тя, не как воздаятель за заслуги наши, но как податель отпущения. Через Христа Господа нашего.» Какую связь можно проследить между этой молитвой и заповедями Блаженства из евангелия от Матфея 5 1.12?
2. В 14-ом увещевании Франциск показывает на конкретном примере что есть настоящий дух бедности, изобличая позор моего фарисейского существования во благо моего дорогого «я». Что я конкретно могу предпринять, чтобы принять этот дух бедности вместе с моими самыми близкими людьми (не забывая, однако, всё остальное, о чём с такой силой напоминает мне Господь (Мф 23 23))?
3. Что мне нужно сделать, чтобы с этого же момента, и до самой моей смерти, быть верным служителем Провидения?